Так много утекло воды с того времени, когда в театральную кассу на премьеру была очередь, во время спектаклей зрители стояли в проходах, а студенты – будущие актеры, не считали зазорным смотреть за игрой мэтров, сидя в проходе прямо на полу.
Тогда поступить в театральный вуз, несмотря на конкурс – от трех до пятидесяти человек на место (в зависимости от города и, извините, пола), казалось воплощением недосягаемой мечты, а овладев профессией, по распределению попасть ТЕАТР было ни с чем несравнимым счастьем. Тогда все любили театр, и он щедро отвечал взаимностью.
Конечно, у театра были проблемы: и с репертуаром, и с режиссерами, и бюджетом. И зарплаты маленькие, и молодым редко выпадало счастье сыграть главную роль. Но все отходило в сторону и казалось совершенно неважным, когда выйдя на сцену и увидев сквозь толщу света заполненный зал и завороженные глаза преданных зрителей, они могли творить искусство. Театр дышал. Несмотря на различные неурядицы, он жил с надеждой, что однажды все будет хорошо.
Началась перестройка. Театры почему-то не вписывались в новую модель развития страны. Приходилось выживать. Многие актеры стали пить. От безысходности, утраченных надежд и нереализованности. Репертуар начал подбираться с учетом пожеланий новоявленных спонсоров, чаще далеких от театра, но жаждущих заявить о себе. Поэтому спектакли уже носили больше коммерческий, нежели духовный характер. Ряды зрителей редели. И даже солдатики, пригнанные на очередной спектакль из ближайшей воинской части, не могли заполнить весь зал. Появилась тенденция отменять спектакли.
Нет, народ продолжал любить театр, но как-то по-своему. Особенно, когда в город приезжали гастролеры. Театр гудел. В зале снова не было где яблоку упасть. Овации. Аплодисменты. А свои актеры, собравшись в гримерке, недоумевали: «Ну почему же наш зритель таким неразборчивым стал? Неужели не замечают, что приезжие звезды халтурят?»
И появиться бы тогда в театре хорошему пиарщику, который раструбил бы по городу, что, мол, и наши не лыком шиты. Придите, не пожалеете. Но, как известно, работу рекламных агентов на свои плечи администраторы и сами актеры тогда взвалили. Ведь и детишек собственных за что-то кормить надо. В свободное от работы время стали они по школам ходить:
– Дорогие дети, а вы знаете, что у нас в городе театр есть?
– Та, нам лучше боевики по телеку смотреть. Театр – это вчерашний день, тетя. На дворе двадцать первый век.
Актеры – народ нежный. Он в любви и уважении нуждается. Поэтому не каждому под силу выдержать такие испытания. Кто-то в коммерцию подался. Но большинство остались верными своей профессии и театру.
Сегодня они уже не стесняются сниматься в рекламных роликах, ведут какие-то телепрограммы, практически без стеснения выполняют указание режиссера раздеться почто до «нельзя». Они научились идти в ногу со временем. Ведь не все так плохо. Иногда им даже дают возможность побывать на гастролях, обещают совсем скоро повысить зарплапту, и в следующий раз, уж точно, не станут шить костюмы для нового спектакля из одежды, купленной в секонд-хенде. Они верят. Ведь это, кажется главный постулат актера? Верить в предлагаемые обстоятельства…
Только почему-то становится страшно, когда вдруг промелькнет на улице до боли знакомое лицо. И мысленно перебрав в голове, кто же это мог быть, отчаянно не веря собственным глазам, все же соглашаешься: да это же местный служитель Мельпомены. В ссутулившемся человеке, одетом явно не по моде, с авоськой в руках меньше всего хочется узнать заслуженного артиста.
Мы так стремимся быть модными современными, нас сегодня уже мало чем можно удивить и застать врасплох. Но что же это за жизнь у нас такая, что даже театру в ней нет места…
Автор: Анна Шевченко
Источник: www.ng-gazeta.at.ua
Комментариев нет:
Отправить комментарий